Зарисовка № 19. Shaman King

[without-heart-and-soul]

Пламя
Пейринг: Рен/Лайсерг
Рейтинг: PG
Жанр: Romance, Ren's POV
Дисклеймер: Герои принадлежат Хироюки Такей. Слова принадлежат русскому языку.
Моё только исполнение, и денег я с этого не имею.
Warning :
-да, время событий - где-то посередине турнира
-да, подразумевается, что все герои живут в одном помещении, в разных комнатах
-нет, Рен образование психолога не получал : ) Просто мне так захотелось.
-да, Рен ещё и романтик
-да, и философ.
Саммари: Рен рассуждает о жизни.

Ты напоминаешь мне пламя.
Что-то есть в тебе такое : неуловимое, дразнящее, яркое... Это не каждому дозволено увидеть, потому что ты свято охраняешь свою душу, не позволяя никому коснуться её, разделить вместе с тобой твои счастье и боль.
Ты не разрешаешь себе сблизиться с кем-то, потому что боишься, что, вторгнувшись в твой маленький мир, он может в одночасье разрушить стены, которые ты возводил годами для того, чтобы отгородиться от окружающего мира.
Ведь ты боишься его.
Такого огромного, величественного, беспощадного. Безразличного к судьбе своих обитателей.
По-своему ты прав. Мир сломал многих.
Но, знаешь, когда-то я думал так же, как и ты - и ненависть рождалась и крепла во мне с каждым днём, отравляя и уничтожая всё остальное.
Знаешь, каково ощущать, как умирают чувства? Будто беспощадное пламя пожирает всё, не оставляя и следа. И ты сжимаешься от невероятной боли, такой, что даже физическая не в силах её перекрыть.
Так ломается сознание.
Затем, когда пламя в душе утихает, остается только пепел, и странная пустота, которая, тем не менее, давит на сердце как камень.
Так пробуждается одиночество.
Потом сквозь пепел, эту "благодатную" почву, орошаемую слезами, которым я никогда не позволял вырваться наружу, пробиваются первые ростки, и через некоторое время их сплетение так плотно, что сквозь него не может проникнуть ни один луч солнца.
Так рождается ненависть.
И пока эти ростки не пробились наружу, чувствуешь себя мёртвым, будто балансируешь на грани между сном и реальностью – без чувств, без эмоций, без души.
Но я думаю, что ты знаешь это не хуже, чем я.
Вот только мне удалось разорвать эту цепь и сделать шаг навстречу свету, а тебе это ещё только предстоит. Потому что ты всё ещё живешь вчерашним днем, боишься снова обжечься пламенем мира, который однажды уже причинил тебе боль.
Надеюсь, что когда-нибудь я помогу тебе преодолеть этот страх, и мы вместе шагнем с тобой в завтрашний день. Я клянусь, что буду держать тебя за руку и никогда не отпущу.
Потому что я – первый, кому ты доверился.
Как сейчас, помню эту ночь.
Взошедшая луна серебрила верхушки деревьев и медленно проплывающие в небе черные облака. Неудержимый ветер взвивал в воздух хлопья снега и бросал его на покрытую ледяной коркой землю.
В такие ночи я не могу уснуть. Просто стою у окна и думаю, как было бы здорово стать ветром, свободным и диким. Потому что никто не может противостоять силам природы, никто не может ей приказывать, никто не может её подчинить. А я хочу быть свободным…
В этот момент тихо скрипнула дверь. Это был ты.
Сонно трущий руками глаза, как ребенок, которого разбудили первые звуки грозы. Впрочем, ты и есть ребенок… Только душа у тебя взрослая.
Но взгляд всё ещё кристально-чистый, совсем ещё детский…
Да и кто, как не ребенок, может так искренне радоваться или ненавидеть весь мир?
Ты робко остановился на пороге, не решаясь войти, и тихо сказал, что не можешь уснуть.
Я пригласил тебя сесть и рассказать о том, что тебя беспокоит.
Ты нерешительно прошел в комнату и присел на краешек кровати, опустив глаза и вцепившись руками в колени. Пальцы побелели – первый признак того, что тебе очень тяжело заговорить.
Пытаясь успокоить, я положил руку на твое плечо, и тут ты заплакал.
Захлебываясь от слез, ты говорил о том, что очень скучаешь по родителям, и тебе очень плохо без них. В эту минуту ты выглядел таким хрупким и беззащитным, что я просто инстинктивно подался вперед и обнял тебя. Сперва ты отшатнулся, но потом прижался ко мне и заплакал ещё сильнее, вцепившись руками в мою одежду.
Сердце защемило от нежности, которую я испытывал в этот момент – если бы это было возможно, я бы хотел забрать всю твою боль себе.
Не помню, сколько я просидел так, держа тебя в своих объятиях и мерно баюкая. Но ты уснул, все ещё всхлипывая и глубоко и прерывисто вздыхая. Моя одежда вся промокла от твоих слез, но ты не отпускал мою руку. А я не мог потревожить твой сон.
Мы сидели так до рассвета.
Следующая ночь была безлунная и теплая, насколько это возможно для зимней ночи. Ветер уже не пел свою безумную песню, а лишь тихо кружил в воздухе осыпающийся с деревьев снег, но мне всё равно не спалось. Полуприкрыв глаза, я пребывал в каком-то полузабытье, когда услышал, что отворяется дверь.
Это снова был ты. Печальнее, чем обычно. Прекрасные изумрудные глаза покраснели, на щеках были видны влажные полосы. Ты снова плакал.
Без слов, подойдя к моей кровати, ты присел на краешек, сложив руки на коленках. Затем, чуть помедлив, глубоко вздохнул и положил голову мне на колени, прикрыв глаза, обрамленные длинными бархатистыми ресницами.
Я улыбнулся, гладя тебя по волосам. Понимаю, как тебе сейчас сложно. Ты ищешь ласки и заботы, и поэтому совершаешь поступки, на которые бы раньше не решился. Тебе трудно переступить через себя…и всё же, ты пришёл. Странно, что ты выбрал меня… Но я ценю твоё доверие. Это самое дорогое, что у тебя есть, и ты делишься этим со мной. Спасибо тебе, Лайсерг.
В этот раз ты уснул быстрее. Подумав, я взял тебя на руки и переложил на кровать, решив, что так тебе будет удобнее. Осторожно, чтобы не разбудить, я прилег рядом, глядя на твое лицо. Прядь непослушных волос упала тебе на глаза и я, еле ощутимым прикосновением, убрал её. Твои ресницы слегка дрогнули, но ты не проснулся.
Выражение твоего лица было таким умиротворенным, будто впервые за множество дней тебе снится хороший сон. Это вызвало у меня невольную улыбку. И вдруг ты прижался ко мне. Неосознанно, во сне, но ты искал защиты, сжав в кулачке мою рубашку и уткнувшись носом в моё плечо. Обняв тебя одной рукой, а другую заложив за голову, я смотрел в потолок. В моей душе зарождалось чувство, которого я не испытывал раньше. Хотелось защищать и оберегать тебя…Быть может, это то самое чувство, которое остальные люди называют Любовью.
Ты стал приходить каждую ночь. Уже уверенно забираясь на кровать, ты уютно устраивался в кольце моих рук и самозабвенно рассказывал о том, как у тебя прошел день, о том, сколько бутербродов Хоро Хоро съел за завтраком, что сказал по этому поводу Рю, и о чём-то ещё. Я с улыбкой слушал тебя и радовался тому, что ты постепенно раскрываешься, и барьер, которым ты отгородился от мира, начинает таять.
Наши отношения перешли на новый уровень и крепли с каждым днём. Я чувствовал себя так, будто охраняю пламя свечи, которое может погаснуть от любого, даже самого слабого дуновения ветра-судьбы. Но в то же время я сам был ветром, дерзким и своевольным. Поэтому мне было страшно.
Могут ли быть вместе ветер и пламя?
Йо однажды пришел ко мне, когда ты и остальные ушли на прогулку. Он был необычайно серьезен – не было ни следа той беззаботности, которая, казалось, не покидала его даже в тяжелые времена. Я знал, о чём он будет говорить со мной и уже настроился на ответы, но Йо вдруг улыбнулся: полувесело, полупечально, и сказал только одну фразу, которая врезалась мне в память навсегда.
«Никогда не причиняй ему боль»
Конечно, я бы никогда не смог этого сделать. Чем-то напоминает то, как пытаешься удержать снежинку на ладони. Одно неверное прикосновение – и такой хрупкий, причудливый узор будет разрушен. Но снежинка – это лёд…Даже в суровое время лёд может вынести всё, что преподносит ему судьба. Его будущее определено – растаяв, он может просто дождаться новых холодов, и стать намного сильнее, чем раньше…
А ты был пламенем. Которое я слишком боялся погасить…
Однажды, когда рассвет ещё только коснулся своими лучами крыш, ты пришел в мою комнату и с видом счастливого ребенка, который доверяет близкому человеку свою самую сокровенную тайну, позвал меня гулять.
Идя с тобой по окрашенному алыми полосками света зимнему городу, я чувствовал странное спокойствие. Воздух был настолько прохладен и чист, что от него наворачивались на глаза слёзы. Хотя может быть, они были от восходящего над городом солнца. А может – от счастья.
На твоих щеках от мороза играл румянец, а взгляд искрился также ярко, как и выпавший снег, глухо поскрипывающий под ногами. Остановившись, ты с восторгом наблюдал восход солнца. И тут пошёл снег.
Пушистые белоснежные хлопья падали с неба, кружились в воздухе и ложились на землю. «Наверное, если Ангелы существуют, - думал я, - сейчас они летают над нами и роняют свои перья…Перья, такие хрупкие и нежные, танцуют в бесконечном вальсе, а затем становятся снегом,…Наверное, это так.» А глядя на тебя, я верил, что Ангелы есть.
Ты протянул руки к небу и вдруг рассмеялся. Этот тихий, переливчатый смех я тоже сохраню в своём сердце. Он всегда будет напоминать мне об этом счастливом дне, когда ты, озаренный лучами солнца, радовался снегопаду, открывая свое сердце миру.
-Рен, скорее! - звонко крикнул ты, устремляясь навстречу нежно-розовой полоске света, поднимающейся над горизонтом.
-Иду, - улыбнулся я и направился к тебе, спрятав озябшие руки в карманы и прислушиваясь к небывалой тишине, царящей вокруг, нарушаемой лишь монотонным поскрипыванием снега под ногами.
Наверное, ты не знаешь, но в ту минуту я увидел в твоих глазах не прежний робкий огонёк, а настоящее пламя. Пламя, которое может не только быть светом одинокой свечи, а может стать бушующим огненным вихрем, способным растопить любые снега. Ты сам ещё не знаешь о своих силах. Может, это и хорошо.
Потому что даже пламя свечи может обжечь.