SIN
Die Einigung/Единение
Пейринг: Эд/Орферус
Рейтинг: R
Жанр: Romantic, Challenge от Amaltea 480, Lime
Дисклеймер: Все герои принадлежат их создателям, а исполнение - мне.
Warning : Постельная сцена получилась довольно скомканной, ибо в силу своего возраста я не умею их писать.=)))
Саммари: Что бывает, если долго не можешь признаться.
читать дальше"Нежно-голубое небо медленно меняло цвет, будто пробуждаясь от глубокого сна. Первые, ещё совсем слабые и трепетные лучи утреннего солнца несмело
проникали сквозь голубой бархат и падали на ещё не прогревшуюся землю. Где-то робко пропела первая птица, а через минуту уже целый птичий хор наперебой заливался, стрекотал и чирикал. И эта простая, незатейливая мелодия проникала в самое сердце, наполняла душу необъяснимой радостью, трогая самые чувствительные струны человеческой сущности.
Как приятно было лежать среди высокой травы, вдыхать такой пьянящий и родной запах свободы, слушать пение птиц и любоваться алой полоской, медленно проявляющейся на горизонте. Сознание мгновенно очищалось, и уже не было нужды ни в пышных титулах, ни в высоких чинах... Хотелось лишь существовать, существовать вне времени, вне пространства, только в эту минуту и только здесь... Заложив руки за голову, наблюдать рождение нового рассвета, чувствовать, как всё твоё существо тянется к природе и поет вместе с ней. Тело как будто теряет свой вес, и ты, отвергнув все
законы гравитации, взмываешь ввысь - к таким же, равным тебе первым лучам солнца, девственный и сияющий... Сияющий так, что в сравнении с тобой звезды меркнут, и лишь восторженно шепчутся, глядя, как ты уносишься вверх - свободный и недосягаемый..."
Молодой человек улыбнулся, не открывая глаз, когда солнечный свет коснулся чуть трепещущих век.
Тишина... Такая желанная и благодатная... Ни душной классной комнаты, ни приевшегося скрипа перьев, ни монотонного голоса наставника, вбивающего в юные умы очередной монарший приказ...
Трава чуть слышно зашуршала, и парень почувствовал легкое движение воздуха на лице.
-А ты снова здесь, - спокойно и утвердительно произнес знакомый голос.
Кто-то неслышно подошел, и присел рядом с ним. Рыжеволосый нехотя открыл глаза и сладко потянулся.
-Конечно, Орфи, а ты как думал?
Только его лучший друг мог знать, где тот сейчас находится. Вот только все ученики Розенштольц сейчас были в Академии. Что здесь делает Орферус?
-Похоже, что теперь ты здесь всегда ночуешь, - блондин отвел полу светлого плаща, и осторожно присел рядом с рыжеволосым, задумчиво глядя, как на востоке зарождается алая заря. - И снова не был на занятиях, да, Эд?
Рыжеволосый самодовольно фыркнул, мечтательно жуя травинку, которую только что сорвал, с усмешкой глядя на друга.
-А с чего ты взял, что я не ночевал в Академии? Может быть, мне просто не хотелось идти к учителю Берузе, и сейчас я поэтому здесь?
-Вчера ночью я заходил к тебе, - ровным спокойным голосом произнес Орфи. - И твоя постель была пуста и застелена. Ты не ложился.
-Ты заходил? - с интересом протянул Эд, глядя на проплывающие по небу облака. - С чего вдруг? Обычно ты не нарушаешь комендантский час. С чего вдруг?
Блондин чуть смутился.
-Я хотел поговорить. О Сияющих. О Кюхене. О новых реформах.
-...Тихо, - вдруг прервал собеседника Эд, к чему-то настороженно прислушиваясь и
будто чего-то ожидая. - Слушай...
Орфи послушно замолчал и тоже замер в ожидании. Через некоторое время парни услышали мелодичное пощелкивание и звонкие трели какой-то невидимой птицы. Пение лилось из ниоткуда, будто весь воздух пропитался этой мелодией, и каждый лучик солнца стремился повторить малейший аккорд, чтобы создать такое невыразимо прекрасное, настолько полное и завершенное произведение, что некоторое время молодые люди сидели молча, будто боясь нарушить созданную природой гармонию.
Наконец звуки стихли и лишь ласковый плеск воды о берег, да тихий шелест травы нарушали тишину.
-Жаворонок, - тихо проговорил Эд, обхватив руками колени и глядя вдаль. - Я часто слышал его пение в детстве, и каждый раз мне тоже хотелось стать птицей, чтобы распахнуть крылья и взлететь в синее небо...
В глазах у парня застыло такое мечтательно выражение, что Орфи не смог сдержать улыбки, при взгляде на него. Обычно дерзкий и веселый, сейчас его друг выглядел таким неисправимым романтиком, что даже самый холодный взгляд мог потеплеть при
виде него. Орфи часто замечал, что Людвиг, ледяной и самодостаточный, один из лучших учеников Академии Розенштольц, славящийся своим здравомыслием, всегда делающий выбор в пользу разума, а не сердца - даже его взгляд можно было назвать... нежным? когда он касался самого младшего из кандидатов в Сияющие - Камю.
Может быть, его восхищала способность мальчика сохранять живое и трепетное сердце, в мире политики и законов, может быть, он вспоминал себя в таком
возрасте... Ведь они с Эдом не знали, что пришлось пережить Луи в детстве?
Воспитанный в духе аристократии, юный Луи, скорее всего не имел тех самых важных вещей, что доставляют радость каждому ребенку - любви и заботы родителей. Да, скорее всего, поэтому он так стремился держать Камю поближе к себе, не допустить
того, чтобы холодный взрослый мир сломал этого мальчика, как когда-то сломали его самого...
Орфи сам не заметил, как его мысли унесли его далеко от реального мира. Очнулся он только от понимания того, что Эд уже оторвался от созерцания пейзажа и уже давно пристально и с усмешкой наблюдает за ним. Чуть покраснев от чувства того, что его поймали, парень тряхнул головой, уронив на лицо золотистые локоны.
-Эээ... так на чем мы остановились?
-На том, что меня как обычно посетила ностальгия о детстве, - в своём обычном радостном ехидстве заметил Эд, но тут же его взгляд стал серьёзным, и даже чуть печальным.
-...Знаешь, Орфи... В последнее время я много думаю о жизни. О нас,..-блондин чуть заметно поднял бровь, но Эд продолжал.-...О Сияющих. Может ли быть, что те идеалы, за которые мы боремся, на самом деле только призрачная мечта, тлеющая в наших
сердцах? Может быть Кюхен, нет - этот Мир, рожденный когда-то Адамом и Евой, уже не нуждается в помощи? Ведь по сути дела он был создан Грехом... Может Торграт был прав и единственное, что ценят люди - это деньги? - рыжеволосый грустно проводил взглядом стаю испуганных птиц, с протяжным жалобным криком вспорхнувших из камышей. - Может ли быть так, что мы ошибались, Орфи?
Прищурившись, Эд посмотрел на друга. Тот сидел в обычном для него положении - горделивая стройная осанка, под стать титулу маркиза, покорный и одновременно властный взгляд печальных тёмно-синих глаз...
...А замечал ли он, какой удивительный цвет у глаз Орфи? В них была и спокойная, тихая нежность морских глубин, и поражающая ярость океанских штормов - в те минуты, когда он, молодой и горячий - спорил с Людвигом о титулах и чинах, роли
Сияющих в таинственной игре, призом в которой было само государство Кюхен, - его глаза сверкали тем неповторимым блеском, что можно увидеть лишь в штормовую погоду - когда молния рассекает небо и отражается в шипящих волнах, рвущих в клочья скалы и разбивающихся на множество сияющих брызг. А потом, когда все пятеро кандидатов в Сияющие, уставшие, задыхающиеся после
бурной дискуссии, отдыхали в оранжерее у Камю, наслаждаясь пьянящим запахом белых роз - море в его взгляде затихало, постепенно успокаиваясь, и через минуту глаза Орфи вновь приобретали тот дивный оттенок, делающий его взгляд ласковым и
одновременно - невыразимо печальным...
Эд обескуражено потряс головой - он не заметил, что в последнее время его мысли стал занимать только Орферус.
Да, они дружили с самого детства, вместе поступили в Розенштольц, поклявшись сделать всё возможное, чтобы стать надежной опорой государства. На лекции рыжеволосый восхищенно внимал каждому слову Орфи - когда звенящий от напряжения и воодушевления голос прирожденного оратора, лидера, буквально проникал в сердце каждого, разжигая в нём огонь борьбы за светлое будущее...
Он поклялся всегда поддерживать Орферуса, быть рядом с ним. Орфи был его героем, его опорой. Его другом.
Но только ли?...
Наморщив лоб, Эд закусил губу. Что-то непреодолимо изменилось. Он переставал понимать себя, он жил, чувствовал, но уже не понимал, с какой целью он это делает. Сама цель - жить ради жизни - ушла на второй план. Хотелось чего-то иного, манящего и таинственного. Быть может, молодой организм требовал новых отношений,.. нежности,..романтики,.. любви? Ему стоило лишь щелкнуть пальцами - и все девушки были бы его... Эти наивные дурочки могли только мечтать о ночи с одним из Сияющих, не то, что о продолжительных отношениях... Но при чём здесь Орфи? Неужели именно
этого человека он страстно желал, стремясь, чтобы и его душа, и его сердце, и мысли - всецело принадлежали лишь ему?
-Знаешь, Эд. - неторопливо начал блондин. - Мы выбрали свою судьбу раз и навсегда. Управлять государством - это огромная ответственность, быть может, поэтому Сияющим оказана такая великая честь. По заповедям Академии Розенштольц - только сильный, крепкий духом и волей, юный мыслями и душой, с пламенным взглядом и сердцем, полным веры и отваги - только такой человек может вести за собой народ, стать первым среди политиков, и тем самым оправдать надежды, возложенные нашими наставниками. И сворачивать с того пути, который мы выбрали - мы не имеем права.
Это будет равносильно смерти в глазах тех, кто в нас верит.
-Наверное, ты прав,-задумчиво протянул Эд, рассматривая свое отражение в сонной водной глади. - Но... что если ты уже не чувствуешь в себе сил, чтобы подняться, и идти дальше? Что, если ты знаешь о том, что лишь подведешь своих последователей, потому что мысли и сердце твои заняты совершенно другим... и это совсем не новые политические реформы... Что, если ты ощущаешь потребность в том, что невозможно получить, имея лишь власть и пышный титул...
-Любовь? - напрямую спросил Орферус, глядя на друга - тот чуть склонил голову в знак согласия.
-Я не совсем уверен,..но... думаю, что да...
-Это взаимно?
-Не знаю, - голос Эда прозвучал как-то чересчур горько. Парень отвернулся, чувствуя, как в глазах что-то предательски защипало. Это были невидимые слезы стыда, что жгли изнутри его душу, потому что он до сих пор не мог признаться даже себе, что его влечет к этому тихому и печальному молодому человеку.
Мир Орферуса уменьшился до размеров тела его друга - как он, Орфи, мог быть таким эгоистом? Он стремился решать глобальные проблемы государства, не замечая страданий того, кто находился к нему ближе всех все эти годы - детство, юность, молодость - за всё это время они стали важны друг для друга больше, чем братья. После смерти Робертины Орфи думал, что всё кончено. Лишь Эд был тем лучиком солнца в его жизни, что не дал ему полностью погрузиться во тьму и уныние. Он заставил Орферуса осмотреться и понять - что было бы большим эгоизмом сейчас уйти в себя - когда в мире существовало столько проблем, которые было вполне под силу решить юным умам. Все годы, уже проведенные в Академии Розенштольц - Эд был надежной опорой, близким другом, которому можно было доверить всё, включая собственную жизнь. А чем он платит ему за эту преданность? Тем, что заставляет забывать его о собственной личности? Агитирует помогать народу, переступив через собственные чувства, эмоции,
буквально - растоптав собственное сердце. Так иногда действует Людвиг - он пойдет на всё, чтобы достичь поставленной цели - неважно, что сделает больно окружающим его людям - конформизм в некотором роде оправдывал себя... Но в то же время он по-своему заботился о Камю и Наоджи, поэтому они были именно его друзьями. Не очередным инструментом в борьбе за власть, а близкими людьми, которые одни из
немногих сумели сохранить в себе всё самое человечное, чем и дополняли лишившегося этих эмоций Луи...
А Эд был не просто другом... Орфи чувствовал, что при мимолетном взгляде на этого улыбчивого молодого человека его сердце начинает биться чаще. Может это конечно и была нежность, братская забота...
Но только ли?
Рыжеволосый юноша поднял голову и вздохнул.
-Ладно, Орфи. Забудь всё, что я говорил. Могу же я иногда дать себе расслабиться и отдохнуть от этих политических тонкостей... - парень попытался улыбнуться, но улыбка вышла какая-то жалкая и растерянная. Словно луч призрачного солнца она блеснула и тут же погасла, как только первые капли упали на землю - накрапывал мелкий серый дождь, будто природа тоже почувствовала его душевное состояние.
-Нет, ты прав, - неожиданно сказал блондин, пристально глядя на друга. - Прости меня, я не должен был постоянно держать тебя возле себя, словно пса на поводке. Ты всегда был моим самым близким другом, а я не ценил этого и воспринимал как должное.Разумеется, ты волен вершить свою судьбу так, как велит тебе твое сердце. Если ты любишь этого человека, ты должен сказать ему об этом.
Эд посмотрел на Орфи и слабо улыбнулся.
"Ты так ничего и не понял..."
Их глаза встретились, но рыжеволосый отвел взгляд, потому что не мог больше выносить это щемящее чувство внутри. Орферус непонимающе склонил голову, и уже хотел было задать вопрос, но Эд вдруг поднялся на ноги.
-Я хочу освежиться перед возвращением в Академию, - как всегда легкомысленно
произнес он, глядя на переливающуюся солнечными бликами водную гладь.-Подожди меня здесь, хорошо?
Орфи кивнул. Эд лучезарно улыбнулся и принялся раздеваться.
Юный маркиз испытал какое-то странное ощущение, когда одна за другой, детали одежды покинули его тело, молодое и сильное. Закусив губу, Орфи стыдливо уставился в землю, а Эдвард уже подошел к озеру и с размаху бросился в воду, взметнув сверкающее облако переливающихся брызг.
-Как ощущения? - спросил Орферус, щурясь от солнечного света.
Эд довольно крякнул, уверенными движениями загребая воду.
-Холодно! Но здорово!
Орфи усмехнулся, но тут же тихо вздохнул, закрыв глаза и стараясь ненароком не взглянуть на друга. Совершенно ненужные ассоциации... Плавные движения рук в воде - плавные толчки, перемежающиеся с тихими всхлипами... Стон..,ещё один...рывок - и вот уже сверкающие брызги вырываются наружу, обнаженные тела соприкасаются друг с другом, вызывая новую вспышку желания, так сладко и болезненно опаляющую
сердце...
-Задумался? - бархатный голос Эда пробудил друга от столь откровенных фантазий.
Юноша поднял голову и густо покраснел, потупив взгляд и стараясь не думать о каплях, так соблазнительно сверкающих на загорелой коже Эдварда, прочерчивающих влажные дорожки по его стройному, крепкому телу и падающих в траву. Тем временем
его друг, не вытираясь, облачился в форму Академии и обернулся к Орфи.
-Стоит возвращаться, иначе нас могут хватиться... Не думаю, что Камю и Наоджи могут постоянно придумывать для нас оправдания... Мы же не можем вечно "быть" в лазарете, или в оранжерее, или ещё в тысяче мест, которые Берузе знает чуть ли не наизусть... верно? - рыжеволосый улыбнулся другу той самой, белоснежной и обезоруживающей улыбкой, предназначавшейся только для него, Орфи, и ни для кого другого.
Тем временем ветер усиливался.
-Не люблю дождь... - с тоской произнес Орфи, глядя на то, как ветер гонит по небу черные облака.-Он всегда наводит меня на грустные мысли...
-Похоже, гроза собирается сильная, - задумчиво произнес Эд, глядя на стремительно темнеющее небо. - Нам лучше поторопиться, если мы хотим успеть вернуться в Розенштольц относительно сухими, - парень протянул другу руку, чтобы помочь встать.
Орфи с готовностью принял помощь, но внутри него поселилось какое-то странное чувство, вспыхнувшее огнем необъяснимого желания с этим, совершенно целомудренным прикосновением.
Небо стало из голубого тёмно-серым. Первые капли, словно горькие слёзы раскаяния, робко коснулись травы, и уже через секунду потоки воды яростно обрушились на землю. Ветер неистово выл, раскачивая верхушки деревьев. Где-то в небе сверкнула
молния. Раскат грома прокатился по воздуху, словно дирижер махнул своей палочкой, призывая оркестр взять первый аккорд.
Под симфонию бури двое молодых людей бежали через лес, надеясь укрыться от дождя. Густая чаща, как трясина засасывала взгляд своим зеленым цветом, далеко уходящим вглубь. Отовсюду слышались неясные звуки, шелест листвы и кустов... Лес - как огромный организм, жил своей негласной жизнью.
Мокрые ветви хлестали по лицу, а плащи, насквозь пропитавшиеся водой, отяжелели и сильно сковывали движения, но Эд и Орферус продолжали путь, несмотря ни на что.Вскоре сквозь пелену дождя среди деревьев неясно забрезжил силуэт какой-то хижины. Наверное, это был дом лесника, решил Эд, и там можно подождать, пока ливень не кончится.
Войдя внутрь, молодые люди обнаружили, что хижина пустует. По прогнившей мебели, разбитым окнам и лежащей повсюду пыли, было ясно, что люди давно забыли это место. На старом письменном столе, между керосиновой лампой и забытой чернильницей словно кружево, вились бесконечные серые кольца. Маленький чёрный паук, неторопливо прял свою паутину, вероятно уже давно считая себя единственным законным хозяином этого дома.
Орферус усмехнулся тому, что он, совершенно промокший, стоит здесь и думает о каком-то пауке вместо того, чтобы думать о том, как бы ему согреться.
Из соседней комнаты послышался голос Эда и Орфи поспешил к нему. Оказывается его друг обнаружил вполне пригодный к использованию камин, и когда блондин вошел в комнату, уже избавившийся от мокрой одежды Эд деловито подбрасывал в весело потрескивающий огонь останки бывшей мебели.
-Со мной не пропадешь, -беззаботно заявил он юноше.-Видишь, всегда можно найти выход, даже если кажется, что ситуация хуже некуда.
Орфи усмехнулся, и поспешил стянуть с себя мокрую одежду и сесть поближе к огню.
Эд слегка притих, уставившись в пол. Орферус удивленно посмотрел на него, невольно поймав себя на мысли, что его друг в эту минуту выглядит, словно греческий бог - загорелое, стройное тело, волосы, рыжие словно пламя. Чуть печальный, и одновременно упрекающий взгляд... Волна желания вновь захлестнула сознание Орфи, и молодой человек чуть не задохнулся от жара, вспыхнувшего в груди так болезненно и
внезапно.Тем временем Эда терзали угрызения совести.
"Я не должен, не должен, не должен» - твердил он сам себе, стиснув челюсти и сжав кулаки. - "Я для него всего лишь друг, ничего больше. Я не имею права желать его... Почему мне так больно? Хватит... Я не могу больше лгать ему и себе..."
Почти детская обида, поселившаяся в душе Эда, наконец вырвалась наружу слезами, которые он так долго старался копить в себе.
Орферус испуганно смотрел на содрогающиеся от рыданий плечи друга, но не мог понять причину его слез.
-Орфи... хватит. Мне больно говорить это, но я больше не могу относиться к тебе просто, как к другу... - каждое слово давалось Эду с невыносимым трудом. - Чёрт возьми, я знаю, что это неправильно, но я больше не могу! Я влюбился! Влюбился как мальчишка... В кого? В своего лучшего друга! - голос юноши сорвался на крик.- Я знаю, что он никогда не сможет разделить мои чувства, но я больше не могу молчать... Будь,
что будет, но ты должен это знать... - рыжеволосый опустил голову. - Я пойму, если ты
больше не захочешь меня видеть.
Ожидание ответа было мучительнее всего. Каждый удар сердца казался маленькой вечностью, но какого же было удивление Эда, когда в оглушающей тишине он услышал сдавленные всхлипы. Решившись посмотреть, он не поверил своим глазам.
Орферус сидел, закрыв лицо руками.
-Прости... - прошептал он. - Прости за то, что так долго был слеп... Я не замечал твоих страданий, хотя именно я должен был быть тем, кто об этим заговорит... - Орфи отнял ладони от лица и посмотрел на Эда мокрыми от слез глазами. Он хотел сказать ещё что-то, но от волнения голос сел и поэтому последние его слова Эд прочитал по губам.
"Потому что я люблю тебя".
-Орфи... - ещё не веря своему счастью, Эд осторожно прикоснулся рукой к его щеке, подцепив уже готовую скатиться слезинку, а затем порывисто обнял блондина. Отстранившись, Орферус чуть помедлил, а затем накрыл губы Эда своими. Их языки встретились и принялись ласкать друг друга. Опустившись на пол, Эд продолжил целовать друга, спускаясь всё ниже. Орферус застонал, вцепившись рукой в голову
Эда, рука рыжеволосого блуждала по его телу, язык скользил по его коже, а весь мир, играя и насмехаясь, кружился перед глазами.
Эд чуть приподнял голову и вопросительно посмотрел на Орферуса. Хрипло выдохнув его имя, блондин кивнул. Осторожно разведя его бедра, Эд проник в него, и вот уже сдавленные всхлипы сменялись короткими вскриками, в то время как рыжеволосый юноша двигался, то и дело меняя темп. Пальцы Орферуса поглаживали его тело, безжалостно дразня и вознося на вершину блаженства.
Один немыслимо короткий миг, казалось, длящийся вечно - и обессиленный Эд уткнулся в плечо любовника, тяжело дыша и вздрагивая. Его партнер, тоже усталый, но счастливый, ласково взъерошил спутанные волосы друга. Эд улыбнулся, и молодые люди вскоре заснули, греясь в объятиях друг друга.
Эд открыл глаза через несколько часов, и сонно моргнул, пытаясь привести в порядок мысли. Буря за окном уже улеглась, и лежащие на листьях капли ярко переливались в лучах солнца.
-Мы прогуляли занятия, - ни к кому не обращаясь, произнес Эд, но тут же тихо рассмеялся этой мысли. Разбудив Орферуса, Эд подошел к окну и посмотрел наружу. На ярко-голубом небе сияло ослепительно золотое солнце. От грозы ни осталось ни следа.
Одевшись, молодые люди вышли из дома. Вокруг стояла удивительная тишина, нарушаемая лишь звуком падающих в траву капель, когда ветер тревожил своим дыханием деревья.
-Знаешь, - вдохнув влажный, пахнущий сыростью после дождя воздух, Орферус с улыбкой повернулся к другу.- Мне кажется, я начинаю любить дождь...
Пейринг: Эд/Орферус
Рейтинг: R
Жанр: Romantic, Challenge от Amaltea 480, Lime
Дисклеймер: Все герои принадлежат их создателям, а исполнение - мне.
Warning : Постельная сцена получилась довольно скомканной, ибо в силу своего возраста я не умею их писать.=)))
Саммари: Что бывает, если долго не можешь признаться.
читать дальше"Нежно-голубое небо медленно меняло цвет, будто пробуждаясь от глубокого сна. Первые, ещё совсем слабые и трепетные лучи утреннего солнца несмело
проникали сквозь голубой бархат и падали на ещё не прогревшуюся землю. Где-то робко пропела первая птица, а через минуту уже целый птичий хор наперебой заливался, стрекотал и чирикал. И эта простая, незатейливая мелодия проникала в самое сердце, наполняла душу необъяснимой радостью, трогая самые чувствительные струны человеческой сущности.
Как приятно было лежать среди высокой травы, вдыхать такой пьянящий и родной запах свободы, слушать пение птиц и любоваться алой полоской, медленно проявляющейся на горизонте. Сознание мгновенно очищалось, и уже не было нужды ни в пышных титулах, ни в высоких чинах... Хотелось лишь существовать, существовать вне времени, вне пространства, только в эту минуту и только здесь... Заложив руки за голову, наблюдать рождение нового рассвета, чувствовать, как всё твоё существо тянется к природе и поет вместе с ней. Тело как будто теряет свой вес, и ты, отвергнув все
законы гравитации, взмываешь ввысь - к таким же, равным тебе первым лучам солнца, девственный и сияющий... Сияющий так, что в сравнении с тобой звезды меркнут, и лишь восторженно шепчутся, глядя, как ты уносишься вверх - свободный и недосягаемый..."
Молодой человек улыбнулся, не открывая глаз, когда солнечный свет коснулся чуть трепещущих век.
Тишина... Такая желанная и благодатная... Ни душной классной комнаты, ни приевшегося скрипа перьев, ни монотонного голоса наставника, вбивающего в юные умы очередной монарший приказ...
Трава чуть слышно зашуршала, и парень почувствовал легкое движение воздуха на лице.
-А ты снова здесь, - спокойно и утвердительно произнес знакомый голос.
Кто-то неслышно подошел, и присел рядом с ним. Рыжеволосый нехотя открыл глаза и сладко потянулся.
-Конечно, Орфи, а ты как думал?
Только его лучший друг мог знать, где тот сейчас находится. Вот только все ученики Розенштольц сейчас были в Академии. Что здесь делает Орферус?
-Похоже, что теперь ты здесь всегда ночуешь, - блондин отвел полу светлого плаща, и осторожно присел рядом с рыжеволосым, задумчиво глядя, как на востоке зарождается алая заря. - И снова не был на занятиях, да, Эд?
Рыжеволосый самодовольно фыркнул, мечтательно жуя травинку, которую только что сорвал, с усмешкой глядя на друга.
-А с чего ты взял, что я не ночевал в Академии? Может быть, мне просто не хотелось идти к учителю Берузе, и сейчас я поэтому здесь?
-Вчера ночью я заходил к тебе, - ровным спокойным голосом произнес Орфи. - И твоя постель была пуста и застелена. Ты не ложился.
-Ты заходил? - с интересом протянул Эд, глядя на проплывающие по небу облака. - С чего вдруг? Обычно ты не нарушаешь комендантский час. С чего вдруг?
Блондин чуть смутился.
-Я хотел поговорить. О Сияющих. О Кюхене. О новых реформах.
-...Тихо, - вдруг прервал собеседника Эд, к чему-то настороженно прислушиваясь и
будто чего-то ожидая. - Слушай...
Орфи послушно замолчал и тоже замер в ожидании. Через некоторое время парни услышали мелодичное пощелкивание и звонкие трели какой-то невидимой птицы. Пение лилось из ниоткуда, будто весь воздух пропитался этой мелодией, и каждый лучик солнца стремился повторить малейший аккорд, чтобы создать такое невыразимо прекрасное, настолько полное и завершенное произведение, что некоторое время молодые люди сидели молча, будто боясь нарушить созданную природой гармонию.
Наконец звуки стихли и лишь ласковый плеск воды о берег, да тихий шелест травы нарушали тишину.
-Жаворонок, - тихо проговорил Эд, обхватив руками колени и глядя вдаль. - Я часто слышал его пение в детстве, и каждый раз мне тоже хотелось стать птицей, чтобы распахнуть крылья и взлететь в синее небо...
В глазах у парня застыло такое мечтательно выражение, что Орфи не смог сдержать улыбки, при взгляде на него. Обычно дерзкий и веселый, сейчас его друг выглядел таким неисправимым романтиком, что даже самый холодный взгляд мог потеплеть при
виде него. Орфи часто замечал, что Людвиг, ледяной и самодостаточный, один из лучших учеников Академии Розенштольц, славящийся своим здравомыслием, всегда делающий выбор в пользу разума, а не сердца - даже его взгляд можно было назвать... нежным? когда он касался самого младшего из кандидатов в Сияющие - Камю.
Может быть, его восхищала способность мальчика сохранять живое и трепетное сердце, в мире политики и законов, может быть, он вспоминал себя в таком
возрасте... Ведь они с Эдом не знали, что пришлось пережить Луи в детстве?
Воспитанный в духе аристократии, юный Луи, скорее всего не имел тех самых важных вещей, что доставляют радость каждому ребенку - любви и заботы родителей. Да, скорее всего, поэтому он так стремился держать Камю поближе к себе, не допустить
того, чтобы холодный взрослый мир сломал этого мальчика, как когда-то сломали его самого...
Орфи сам не заметил, как его мысли унесли его далеко от реального мира. Очнулся он только от понимания того, что Эд уже оторвался от созерцания пейзажа и уже давно пристально и с усмешкой наблюдает за ним. Чуть покраснев от чувства того, что его поймали, парень тряхнул головой, уронив на лицо золотистые локоны.
-Эээ... так на чем мы остановились?
-На том, что меня как обычно посетила ностальгия о детстве, - в своём обычном радостном ехидстве заметил Эд, но тут же его взгляд стал серьёзным, и даже чуть печальным.
-...Знаешь, Орфи... В последнее время я много думаю о жизни. О нас,..-блондин чуть заметно поднял бровь, но Эд продолжал.-...О Сияющих. Может ли быть, что те идеалы, за которые мы боремся, на самом деле только призрачная мечта, тлеющая в наших
сердцах? Может быть Кюхен, нет - этот Мир, рожденный когда-то Адамом и Евой, уже не нуждается в помощи? Ведь по сути дела он был создан Грехом... Может Торграт был прав и единственное, что ценят люди - это деньги? - рыжеволосый грустно проводил взглядом стаю испуганных птиц, с протяжным жалобным криком вспорхнувших из камышей. - Может ли быть так, что мы ошибались, Орфи?
Прищурившись, Эд посмотрел на друга. Тот сидел в обычном для него положении - горделивая стройная осанка, под стать титулу маркиза, покорный и одновременно властный взгляд печальных тёмно-синих глаз...
...А замечал ли он, какой удивительный цвет у глаз Орфи? В них была и спокойная, тихая нежность морских глубин, и поражающая ярость океанских штормов - в те минуты, когда он, молодой и горячий - спорил с Людвигом о титулах и чинах, роли
Сияющих в таинственной игре, призом в которой было само государство Кюхен, - его глаза сверкали тем неповторимым блеском, что можно увидеть лишь в штормовую погоду - когда молния рассекает небо и отражается в шипящих волнах, рвущих в клочья скалы и разбивающихся на множество сияющих брызг. А потом, когда все пятеро кандидатов в Сияющие, уставшие, задыхающиеся после
бурной дискуссии, отдыхали в оранжерее у Камю, наслаждаясь пьянящим запахом белых роз - море в его взгляде затихало, постепенно успокаиваясь, и через минуту глаза Орфи вновь приобретали тот дивный оттенок, делающий его взгляд ласковым и
одновременно - невыразимо печальным...
Эд обескуражено потряс головой - он не заметил, что в последнее время его мысли стал занимать только Орферус.
Да, они дружили с самого детства, вместе поступили в Розенштольц, поклявшись сделать всё возможное, чтобы стать надежной опорой государства. На лекции рыжеволосый восхищенно внимал каждому слову Орфи - когда звенящий от напряжения и воодушевления голос прирожденного оратора, лидера, буквально проникал в сердце каждого, разжигая в нём огонь борьбы за светлое будущее...
Он поклялся всегда поддерживать Орферуса, быть рядом с ним. Орфи был его героем, его опорой. Его другом.
Но только ли?...
Наморщив лоб, Эд закусил губу. Что-то непреодолимо изменилось. Он переставал понимать себя, он жил, чувствовал, но уже не понимал, с какой целью он это делает. Сама цель - жить ради жизни - ушла на второй план. Хотелось чего-то иного, манящего и таинственного. Быть может, молодой организм требовал новых отношений,.. нежности,..романтики,.. любви? Ему стоило лишь щелкнуть пальцами - и все девушки были бы его... Эти наивные дурочки могли только мечтать о ночи с одним из Сияющих, не то, что о продолжительных отношениях... Но при чём здесь Орфи? Неужели именно
этого человека он страстно желал, стремясь, чтобы и его душа, и его сердце, и мысли - всецело принадлежали лишь ему?
-Знаешь, Эд. - неторопливо начал блондин. - Мы выбрали свою судьбу раз и навсегда. Управлять государством - это огромная ответственность, быть может, поэтому Сияющим оказана такая великая честь. По заповедям Академии Розенштольц - только сильный, крепкий духом и волей, юный мыслями и душой, с пламенным взглядом и сердцем, полным веры и отваги - только такой человек может вести за собой народ, стать первым среди политиков, и тем самым оправдать надежды, возложенные нашими наставниками. И сворачивать с того пути, который мы выбрали - мы не имеем права.
Это будет равносильно смерти в глазах тех, кто в нас верит.
-Наверное, ты прав,-задумчиво протянул Эд, рассматривая свое отражение в сонной водной глади. - Но... что если ты уже не чувствуешь в себе сил, чтобы подняться, и идти дальше? Что, если ты знаешь о том, что лишь подведешь своих последователей, потому что мысли и сердце твои заняты совершенно другим... и это совсем не новые политические реформы... Что, если ты ощущаешь потребность в том, что невозможно получить, имея лишь власть и пышный титул...
-Любовь? - напрямую спросил Орферус, глядя на друга - тот чуть склонил голову в знак согласия.
-Я не совсем уверен,..но... думаю, что да...
-Это взаимно?
-Не знаю, - голос Эда прозвучал как-то чересчур горько. Парень отвернулся, чувствуя, как в глазах что-то предательски защипало. Это были невидимые слезы стыда, что жгли изнутри его душу, потому что он до сих пор не мог признаться даже себе, что его влечет к этому тихому и печальному молодому человеку.
Мир Орферуса уменьшился до размеров тела его друга - как он, Орфи, мог быть таким эгоистом? Он стремился решать глобальные проблемы государства, не замечая страданий того, кто находился к нему ближе всех все эти годы - детство, юность, молодость - за всё это время они стали важны друг для друга больше, чем братья. После смерти Робертины Орфи думал, что всё кончено. Лишь Эд был тем лучиком солнца в его жизни, что не дал ему полностью погрузиться во тьму и уныние. Он заставил Орферуса осмотреться и понять - что было бы большим эгоизмом сейчас уйти в себя - когда в мире существовало столько проблем, которые было вполне под силу решить юным умам. Все годы, уже проведенные в Академии Розенштольц - Эд был надежной опорой, близким другом, которому можно было доверить всё, включая собственную жизнь. А чем он платит ему за эту преданность? Тем, что заставляет забывать его о собственной личности? Агитирует помогать народу, переступив через собственные чувства, эмоции,
буквально - растоптав собственное сердце. Так иногда действует Людвиг - он пойдет на всё, чтобы достичь поставленной цели - неважно, что сделает больно окружающим его людям - конформизм в некотором роде оправдывал себя... Но в то же время он по-своему заботился о Камю и Наоджи, поэтому они были именно его друзьями. Не очередным инструментом в борьбе за власть, а близкими людьми, которые одни из
немногих сумели сохранить в себе всё самое человечное, чем и дополняли лишившегося этих эмоций Луи...
А Эд был не просто другом... Орфи чувствовал, что при мимолетном взгляде на этого улыбчивого молодого человека его сердце начинает биться чаще. Может это конечно и была нежность, братская забота...
Но только ли?
Рыжеволосый юноша поднял голову и вздохнул.
-Ладно, Орфи. Забудь всё, что я говорил. Могу же я иногда дать себе расслабиться и отдохнуть от этих политических тонкостей... - парень попытался улыбнуться, но улыбка вышла какая-то жалкая и растерянная. Словно луч призрачного солнца она блеснула и тут же погасла, как только первые капли упали на землю - накрапывал мелкий серый дождь, будто природа тоже почувствовала его душевное состояние.
-Нет, ты прав, - неожиданно сказал блондин, пристально глядя на друга. - Прости меня, я не должен был постоянно держать тебя возле себя, словно пса на поводке. Ты всегда был моим самым близким другом, а я не ценил этого и воспринимал как должное.Разумеется, ты волен вершить свою судьбу так, как велит тебе твое сердце. Если ты любишь этого человека, ты должен сказать ему об этом.
Эд посмотрел на Орфи и слабо улыбнулся.
"Ты так ничего и не понял..."
Их глаза встретились, но рыжеволосый отвел взгляд, потому что не мог больше выносить это щемящее чувство внутри. Орферус непонимающе склонил голову, и уже хотел было задать вопрос, но Эд вдруг поднялся на ноги.
-Я хочу освежиться перед возвращением в Академию, - как всегда легкомысленно
произнес он, глядя на переливающуюся солнечными бликами водную гладь.-Подожди меня здесь, хорошо?
Орфи кивнул. Эд лучезарно улыбнулся и принялся раздеваться.
Юный маркиз испытал какое-то странное ощущение, когда одна за другой, детали одежды покинули его тело, молодое и сильное. Закусив губу, Орфи стыдливо уставился в землю, а Эдвард уже подошел к озеру и с размаху бросился в воду, взметнув сверкающее облако переливающихся брызг.
-Как ощущения? - спросил Орферус, щурясь от солнечного света.
Эд довольно крякнул, уверенными движениями загребая воду.
-Холодно! Но здорово!
Орфи усмехнулся, но тут же тихо вздохнул, закрыв глаза и стараясь ненароком не взглянуть на друга. Совершенно ненужные ассоциации... Плавные движения рук в воде - плавные толчки, перемежающиеся с тихими всхлипами... Стон..,ещё один...рывок - и вот уже сверкающие брызги вырываются наружу, обнаженные тела соприкасаются друг с другом, вызывая новую вспышку желания, так сладко и болезненно опаляющую
сердце...
-Задумался? - бархатный голос Эда пробудил друга от столь откровенных фантазий.
Юноша поднял голову и густо покраснел, потупив взгляд и стараясь не думать о каплях, так соблазнительно сверкающих на загорелой коже Эдварда, прочерчивающих влажные дорожки по его стройному, крепкому телу и падающих в траву. Тем временем
его друг, не вытираясь, облачился в форму Академии и обернулся к Орфи.
-Стоит возвращаться, иначе нас могут хватиться... Не думаю, что Камю и Наоджи могут постоянно придумывать для нас оправдания... Мы же не можем вечно "быть" в лазарете, или в оранжерее, или ещё в тысяче мест, которые Берузе знает чуть ли не наизусть... верно? - рыжеволосый улыбнулся другу той самой, белоснежной и обезоруживающей улыбкой, предназначавшейся только для него, Орфи, и ни для кого другого.
Тем временем ветер усиливался.
-Не люблю дождь... - с тоской произнес Орфи, глядя на то, как ветер гонит по небу черные облака.-Он всегда наводит меня на грустные мысли...
-Похоже, гроза собирается сильная, - задумчиво произнес Эд, глядя на стремительно темнеющее небо. - Нам лучше поторопиться, если мы хотим успеть вернуться в Розенштольц относительно сухими, - парень протянул другу руку, чтобы помочь встать.
Орфи с готовностью принял помощь, но внутри него поселилось какое-то странное чувство, вспыхнувшее огнем необъяснимого желания с этим, совершенно целомудренным прикосновением.
Небо стало из голубого тёмно-серым. Первые капли, словно горькие слёзы раскаяния, робко коснулись травы, и уже через секунду потоки воды яростно обрушились на землю. Ветер неистово выл, раскачивая верхушки деревьев. Где-то в небе сверкнула
молния. Раскат грома прокатился по воздуху, словно дирижер махнул своей палочкой, призывая оркестр взять первый аккорд.
Под симфонию бури двое молодых людей бежали через лес, надеясь укрыться от дождя. Густая чаща, как трясина засасывала взгляд своим зеленым цветом, далеко уходящим вглубь. Отовсюду слышались неясные звуки, шелест листвы и кустов... Лес - как огромный организм, жил своей негласной жизнью.
Мокрые ветви хлестали по лицу, а плащи, насквозь пропитавшиеся водой, отяжелели и сильно сковывали движения, но Эд и Орферус продолжали путь, несмотря ни на что.Вскоре сквозь пелену дождя среди деревьев неясно забрезжил силуэт какой-то хижины. Наверное, это был дом лесника, решил Эд, и там можно подождать, пока ливень не кончится.
Войдя внутрь, молодые люди обнаружили, что хижина пустует. По прогнившей мебели, разбитым окнам и лежащей повсюду пыли, было ясно, что люди давно забыли это место. На старом письменном столе, между керосиновой лампой и забытой чернильницей словно кружево, вились бесконечные серые кольца. Маленький чёрный паук, неторопливо прял свою паутину, вероятно уже давно считая себя единственным законным хозяином этого дома.
Орферус усмехнулся тому, что он, совершенно промокший, стоит здесь и думает о каком-то пауке вместо того, чтобы думать о том, как бы ему согреться.
Из соседней комнаты послышался голос Эда и Орфи поспешил к нему. Оказывается его друг обнаружил вполне пригодный к использованию камин, и когда блондин вошел в комнату, уже избавившийся от мокрой одежды Эд деловито подбрасывал в весело потрескивающий огонь останки бывшей мебели.
-Со мной не пропадешь, -беззаботно заявил он юноше.-Видишь, всегда можно найти выход, даже если кажется, что ситуация хуже некуда.
Орфи усмехнулся, и поспешил стянуть с себя мокрую одежду и сесть поближе к огню.
Эд слегка притих, уставившись в пол. Орферус удивленно посмотрел на него, невольно поймав себя на мысли, что его друг в эту минуту выглядит, словно греческий бог - загорелое, стройное тело, волосы, рыжие словно пламя. Чуть печальный, и одновременно упрекающий взгляд... Волна желания вновь захлестнула сознание Орфи, и молодой человек чуть не задохнулся от жара, вспыхнувшего в груди так болезненно и
внезапно.Тем временем Эда терзали угрызения совести.
"Я не должен, не должен, не должен» - твердил он сам себе, стиснув челюсти и сжав кулаки. - "Я для него всего лишь друг, ничего больше. Я не имею права желать его... Почему мне так больно? Хватит... Я не могу больше лгать ему и себе..."
Почти детская обида, поселившаяся в душе Эда, наконец вырвалась наружу слезами, которые он так долго старался копить в себе.
Орферус испуганно смотрел на содрогающиеся от рыданий плечи друга, но не мог понять причину его слез.
-Орфи... хватит. Мне больно говорить это, но я больше не могу относиться к тебе просто, как к другу... - каждое слово давалось Эду с невыносимым трудом. - Чёрт возьми, я знаю, что это неправильно, но я больше не могу! Я влюбился! Влюбился как мальчишка... В кого? В своего лучшего друга! - голос юноши сорвался на крик.- Я знаю, что он никогда не сможет разделить мои чувства, но я больше не могу молчать... Будь,
что будет, но ты должен это знать... - рыжеволосый опустил голову. - Я пойму, если ты
больше не захочешь меня видеть.
Ожидание ответа было мучительнее всего. Каждый удар сердца казался маленькой вечностью, но какого же было удивление Эда, когда в оглушающей тишине он услышал сдавленные всхлипы. Решившись посмотреть, он не поверил своим глазам.
Орферус сидел, закрыв лицо руками.
-Прости... - прошептал он. - Прости за то, что так долго был слеп... Я не замечал твоих страданий, хотя именно я должен был быть тем, кто об этим заговорит... - Орфи отнял ладони от лица и посмотрел на Эда мокрыми от слез глазами. Он хотел сказать ещё что-то, но от волнения голос сел и поэтому последние его слова Эд прочитал по губам.
"Потому что я люблю тебя".
-Орфи... - ещё не веря своему счастью, Эд осторожно прикоснулся рукой к его щеке, подцепив уже готовую скатиться слезинку, а затем порывисто обнял блондина. Отстранившись, Орферус чуть помедлил, а затем накрыл губы Эда своими. Их языки встретились и принялись ласкать друг друга. Опустившись на пол, Эд продолжил целовать друга, спускаясь всё ниже. Орферус застонал, вцепившись рукой в голову
Эда, рука рыжеволосого блуждала по его телу, язык скользил по его коже, а весь мир, играя и насмехаясь, кружился перед глазами.
Эд чуть приподнял голову и вопросительно посмотрел на Орферуса. Хрипло выдохнув его имя, блондин кивнул. Осторожно разведя его бедра, Эд проник в него, и вот уже сдавленные всхлипы сменялись короткими вскриками, в то время как рыжеволосый юноша двигался, то и дело меняя темп. Пальцы Орферуса поглаживали его тело, безжалостно дразня и вознося на вершину блаженства.
Один немыслимо короткий миг, казалось, длящийся вечно - и обессиленный Эд уткнулся в плечо любовника, тяжело дыша и вздрагивая. Его партнер, тоже усталый, но счастливый, ласково взъерошил спутанные волосы друга. Эд улыбнулся, и молодые люди вскоре заснули, греясь в объятиях друг друга.
Эд открыл глаза через несколько часов, и сонно моргнул, пытаясь привести в порядок мысли. Буря за окном уже улеглась, и лежащие на листьях капли ярко переливались в лучах солнца.
-Мы прогуляли занятия, - ни к кому не обращаясь, произнес Эд, но тут же тихо рассмеялся этой мысли. Разбудив Орферуса, Эд подошел к окну и посмотрел наружу. На ярко-голубом небе сияло ослепительно золотое солнце. От грозы ни осталось ни следа.
Одевшись, молодые люди вышли из дома. Вокруг стояла удивительная тишина, нарушаемая лишь звуком падающих в траву капель, когда ветер тревожил своим дыханием деревья.
-Знаешь, - вдохнув влажный, пахнущий сыростью после дождя воздух, Орферус с улыбкой повернулся к другу.- Мне кажется, я начинаю любить дождь...
@темы: Единичные